Интервью со Стивом Миллсом, IBM

IBM не вынашивает планов по покупке SAP, но остается верна своему правилу приобретать по одной софтверной фирме в месяц. О стратегии Big Blue в области разработки программного обеспечения корреспонденту iOne рассказал в интерью Михаилу Белянину старший вице-президент IBM и руководитель IBM Software Group Стив Миллс.

– Софтверный бизнес приносит IBM более $18 млрд оборота и более трети прибыли компании. Какой стратегии придерживается IBM в области ПО?
– Разрабатывая свою стратегию, мы отталкиваемся от требований пользователей. А клиентам нужны решения, позволяющие масштабировать и интегрировать информационные системы, работающие в их компаниях. Поэтому мы делаем ставку на системы обработки транзакций и данных, инструменты системного управления и сотрудничества (collaboration), средства взаимодействия и связующее ПО (middleware), позволяющее заказчикам реализовать полную интеграцию их бизнеса. Если сформулировать софтверную стратегию IBM одним словом, то это – бизнес-интеграция.

– IBM – крупный игрок на рынке слияний и поглощений. Компания часто выступает в роли стратегического инвестора. Какова логика поглощений IBM?
– Эта логика – часть нашей стратегии в сфере ПО. Поглощая другие компании, мы расширяем портфель решений в области бизнес-интеграции. С 2000 года мы приобрели 42 софтверных фирмы, и все эти сделки, уверяю вас, вписываются в нашу стратегию. Приобретенные фирмы разрабатывали технологии, дополняющие интеграционную архитектуру, над которой мы работаем последние 15 лет.

– В таком случае почему в списке ваших последних приобретений присутствует компания, специализирующаяся на информационной безопасности?
– Безопасность – важный инфраструктурный элемент. Чем бы вы ни занимались, о безопасности нельзя забывать ни на секунду. Все без исключения операции должны осуществляться безопасным образом. А безопасная среда базируется на трех китах: безопасном доступе, безопасности данных и приложений. Некоторые из этих элементов мы создали сами, недостающие купили. Поверьте, новые требования у наших клиентов рождаются ежедневно. Рассматривая каждое из них, мы решаем: разрабатывать новое решение самостоятельно либо купить уже появившееся на рынке.

– Какие компании станут объектом ваших поглощений в ближайшее время?
– Наши принципы остаются прежними. До сих пор мы покупали примерно по 10–12 компаний в год. Это команды, занимающиеся разработкой инфраструктурного и связующего ПО. В основном это небольшие фирмы, но в наши сети ежегодно попадают и одна-две более крупные компании. До сих пор такой подход приносил свои плоды. Он в значительной степени обеспечивал общий рост доходов IBM, поскольку доходы поглощенных компаний после сделки начинали расти как минимум вдвое быстрее. Дело в том, что в мире совсем немного компаний с такой же развитой сбытовой сетью, как у нас. Наши представительства работают в 170 странах. Продажей и внедрением ПО в IBM Software Group занимаются более 15 тыс. человек. Подключая маленькие фирмы, обладающие хорошими технологиями, к этой огромной сети, мы автоматически увеличиваем их обороты в разы, обеспечивая доступ к такому числу потенциальных клиентов, какое им и не снилось до сделки. Но было бы глупо поглощать всех подряд: технология компании должна хорошо вписываться в палитру софтверных решений IBM, только в этом случае сделка произведет синергетический эффект. Если сотрудники моего софтверного подразделения не владеют знаниями и навыками для обращения с этой технологией, им будет непросто продвигать ее на рынке, и взлета продаж не случится.

– У IBM много компаний-партнеров, разрабатывающих решения класса Business Intelligence. Планируете ли вы поглощения в этой области?
– Мы намерены по-прежнему работать с ними как с партнерами. И пока я не вижу на рынке BI изменений, которые могли бы заставить нас пересмотреть свою позицию. Но, разумеется, мы будем отслеживать любые изменения в этой сфере. Если мы заметим, что рынок бизнес-аналитики начинает консолидироваться и наши конкуренты скупают разработчиков BI, мы внесем в свою стратегию коррективы.

– Известно, что IBM симпатизирует движению open source. Вы ведь первыми из крупных ИТ-компаний заключили соглашение с сообществом, которое разработало веб-сервер Apache, а потом выпустили на его базе свой коммерческий продукт WebSphere. Какая, на ваш взгляд, судьба ожидает ПО с открытым кодом?
– Судьба open source находится в руках заказчиков. Сейчас они разделились на два лагеря: одни покупают проприетарное ПО, другие же предпочитают ПО с открытым исходным кодом. Но всех в первую очередь интересует реальная ценность технологий, и, выбирая между коммерческим и «свободным» софтом, в конечном счете все ориентируются на пользу, которую они могут получить. И те, кто выбрал программу с открытым кодом, понимают, что когда им потребуется техподдержка или модернизация программы, за это все равно придется заплатить. Кстати, своим клиентам мы предлагаем совершенно бесплатный продукт WebSphere Community Edition. Каждую неделю его загружают 20 тыс. раз. Но спустя некоторое время небольшой процент пользователей сообщают нам, что им требуется техподдержка, и они получают ее – за плату, конечно. Кроме того, Community Edition существенно урезан по функциональности по сравнению с коммерческой версией. Если, к примеру, к нам обращается компания, работающая с кредитными картами, то им наверняка нужна полноценная версия WebSphere, позволяющая поддерживать огромное количество транзакций.

– Насколько интересны для IBM бизнес-приложения? И как следует относиться к слухам о том, что IBM может купить SAP?
– Ничего исключать нельзя (смеется). Но вообще-то SAP – наш стратегический партнер. Мы также в партнерских отношениях с Oracle и многими другими ERP-вендорами. От сотрудничества с ними мы получаем большую пользу. Работая рядом с поставщиками ERP-решений, IBM зарабатывает много денег. Мы оказываем консалтинговые услуги, поставляем свои серверы и связующее ПО. Не забывайте, что на каждый доллар, который SAP или другой поставщик ERP-решений выручает от продажи своего софта, приходится около пяти долларов, которые зарабатывают поставщики сопутствующего ПО, сервисов и «железа». Так что партнерство с SAP обеспечивает серьезное продвижение нашего бизнеса и рост наших доходов. Эти преимущества превышают возможную пользу от приобретения SAP, равно как и любого другого разработчика систем класса ERP. Покупка SAP экономически нецелесообразна еще и потому, что в результате такой сделки мы автоматически превратимся в конкурентов других ERP-вендоров, наших нынешних партнеров. Мы лишь испортим отношения со всеми, что, конечно, не принесет нам пользы.

– Вы не хотите идти на рынок ERP, но ERP-вендоры охотно идут на ваше поле, разрабатывая интеграционные решения. Вас не смущает такая конкуренция с Oracle, Microsoft и SAP?
– Нет, не смущает. Объясню почему. Для крупных корпораций обычно характерно невероятное разнообразие используемых бизнес-приложений. У нашего типичного заказчика можно обнаружить от 2 тыс. до 4 тыс. приложений, каждое из которых включает десятки программ. Таким образом, библиотека ПО может насчитывать 15–18 тыс. компонентов. Как вы понимаете, для их сшивки требуются очень серьезные усилия. У нас весьма объемистый портфель решений для интеграции ПО. Конечно, Oracle, Microsoft и SAP тоже предлагают интеграционные решения, но ни у кого нет такого полного диапазона необходимых компонентов для интеграции, как у нас. Поэтому заказчики, нуждающиеся в полноценной интеграционной платформе, обращаются к IBM. Кстати, многие компании, внедрившие ERP-системы SAP или Oracle, используют наше связующее ПО. Более того, по моим сведениям, практически в 100% случаев клиенты SAP используют интеграционные решения IBM. Разумеется, для информационной стыковки продуктов и копий SAP они обычно используют решение SAP NetWeaver. Однако NetWeaver не позволяет так же легко и полно обмениваться данными между бизнес-приложениями разных вендоров. С его помощью нельзя перемещать большие объемы данных и проводить сложные транзакции. Я хочу сказать, что крупные компании для построения серьезного масштабируемого решения, как правило, предпочитают использовать IBM WebSphere.

– Софтверные компании любят рассказывать об эффекте от внедрения ПО. Однако многие российские CIO, когда их спрашивают про возврат от инвестиций в ИТ, в ответ только разводят руками. В чем дело: они не умеют считать ROI, или способы расчета ROI несовершенны, или, быть может, правы те, кто утверждает, что IT doesn’t matter?
– Есть такая проблема. Но разработчики ПО виновны в ней в последнюю очередь. Трудность в том, что не всегда удается почувствовать возврат от инвестиций в ИТ, хотя на самом деле он есть всегда. ИТ-служба отвечает за технологическую поддержку деятельности всех остальных департаментов компании. Но польза от внедрения той или иной системы ощущается больше всего в департаменте, который, например, занимается обслуживанием клиентов. Получается, что деньги тратят айтишники, а эффект рождается в совершенно другой части компании. И очень многим компаниям попросту не удается проследить эту цепочку, из-за чего и появляются жалобы, что «ИТ ничего не дают». Нередко забывают и о том, что между инвестициями в ИТ и получением отдачи всегда проходит какое-то время. Действительно, многие CIO тратят на ИТ огромные суммы, но после завершения проекта сетуют, что подсчитать экономический эффект от внедрения не удается. Я бы не сказал, что это проблема ИТ-директоров. Скорее причина кроется в том, что айтишникам недостаточно доверяют. Финансовые директора по-прежнему не очень-то верят, что вложения в ИТ приносят компании какую-то ценность.

– Как же выйти из этого замкнутого круга?
– Проблема решится, если ИТ-менеджеры научатся более тесно и эффективно взаимодействовать с коллегами из других отделов. В этом случае доверие к ним возрастет, и цепочка, связывающая вложения в ИТ и возврат от этих инвестиций, станет более прозрачной и очевидной для всех. Кстати, наиболее эффективные CIO уже научились отслеживать возврат инвестиций в ИТ. Всех их объединяет одно качество: они умеют устанавливать тесные отношения с руководителями других отделов.

http://www.ione.ru/